«К России нужно всегда обращаться на «Вы», - говорит немецкий режиссер Александр Клуге.
Друзья мои, всегда очень интересно узнать о своей стране мнение со стороны. Тем более мнение человека, который доброжелательно относится к России. Живя в своей стране и испытывая постоянно трудности, сосредотачиваясь на повседневных заботах, перестаешь видеть главное.
Касаясь революции в России в 1917году, которую делали, по мнению Александра Клуге, идеалисты, на вопрос журналиста: немцы тоже так могли бы? Он ответил: «Где у нас воображаемый свет, как на иконах? Я его не вижу». Большое видится на расстоянии.
Немецкий режиссер Александр Клуге выпустил книгу «Контейнер Россия», в которой признается в любви к России, ее людям и культуре. В интервью Berliner Zeitung (Германия) он рассказывает, как впервые увидел русских в 1945 году, говорит об особом «свете», который отличает Россию от Германии, и о многом другом.
Нужно относиться к большому соседу на востоке с уважением.
Россия — отечество особенностей. Я знаю Россию по операм Мусоргского, Чайковского и Шостаковича. Я был однажды в Москве на кинофестивале и снимал в России 14 дней. Мне это интересно, потому что мы очень много узнаем о Германии, когда смотрим на Россию. Если вы хотите рассказать что-то о вашей стране, нужно противопоставить ей чужое. Россию завоевать мы не можем. Нужна лишь карта мира в масштабе 1:1, чтобы это понять.
В России тематизируется точность. В России вы не можете ничего добиться, глядя на нее «взглядом охотника за добычей», орлом, который смотрит сверху вниз. Все завоеватели ушли ни с чем. В библиотеке моего отца был двухтомник о поражении Наполеона. Франц Кафка в 1916 году планировал в своем романе-продолжении описать уход Наполеона из Москвы зимой 1812 года. Наполеон всегда думал, что ему нужно только идти вперед, из Парижа в Москву. Словно по тополиной аллее. Но это не работает. И немцы думали, что они могут достичь любых дальних целей. Но хаотичность сломила силу воли. Воле нужен объект — Москва. Но Россия — намного больше, чем Москва. Россию нельзя рассматривать без учета ее земель.
Россия = корень из минус единицы, т.е. по сути, непостижима…
Эта метафора принадлежит русскому поэту Велимиру Хлебникову. Это подход из квантовой физики. Корень из минус единицы охватывает все числа меньше единицы. То есть все, что меньше человеческой клетки. Число выражает расплывчатость. Его нельзя точно описать. Это число, которое наиболее близко чувству и душе. Именно неопределенность у многих вызывает страх перед Россией.
Русские глазами немца в 1945 году.
В Хальберштадте было ясно видно, как отличаются друг от друга союзники. Американцы приехали на джипах и привезли нам конфеты. Британцы были закрытыми и жадными. Русские приходили пешком и с громкими песнями. Это нас пугало.
Русские были другими. Остальные искали себе самые красивые виллы для проживания. А русские конфисковали многоквартирный дом и покрасили его в красный цвет. Потом он стал скорее фиолетовым, но нас это впечатлило. Мое отношение изменилось после первых прямых контактов. Они нам ничего плохого не делали. Мой отец был врачом и помог появиться на свет обоим детям советского командира. За это он получил жареную баранину и много водки. Позднее я познакомился с русскими в Берлине. У французов были варьете, у британцев — клубы, у американцев — автомобили, а у русских — кинотеатры и государственная опера
Есть и другие большие страны, но в русских есть что-то уникальное.
Георг Базелиц однажды сказал, перефразировав Мусоргского: «Все души России тянутся корнями к небу». И Мусоргский говорил, что человек не живет лишь зерном или мясом. Вот и социализм невольно привел к другим результатам. Когда в Сибирь прибыли товарные вагоны с лампочками, вечера осветились, дети и взрослые стали учиться читать. Это был решающий этап ликвидации безграмотности. А сегодня это проявляется в алгоритмах Кремниевой долины, в расшифровке ДНК.
В 1917 году были биокосмисты. Они хотели соперничать с Иисусом. Но вместе с тем сработало что-то другое, о чем раньше никто не мог знать.
Русские показали в 1917 году, что они хотят по-другому ответить на катастрофу Первой мировой войны, чем другие нации в Европе. Кроме того, это была своеобразная отчаянная затея идеалистов. В начале революции крайние противоположности могли сосуществовать рядом друг с другом. В книге я описываю одного православного, который будто пришел из мира 500-летней давности. И вот он, будучи специалистом по электротехнике, стоит на сцене рядом с народным комиссаром электростанций и демонстрирует народу лампочку. Возникали переплетения несовместимых вещей.
Все всегда многослойно. У российских икон есть особое свечение. Иконы светятся в домах, будто окна. Такой же особый свет есть в российском кино. И такой же свет — во вспышке выстрела из револьвера чекиста, который стреляет Бухарину в затылок. Мы всегда живем между злом и иконой.
У России с геополитической точки зрения особый статус. Россия - мифическая «сердцевина» мира.
Британец Хэлфорд Маккиндер был геологом из Оксфорда. Он стал первым геополитиком, и до сих пор на него ориентируются стратеги Пентагона. Я впервые услышал о нем на Мюнхенской конференции по безопасности. Его теория: где-то на севере России, в тундре, сотни миллионов лет назад произошел подземный взрыв, после чего на территории в сотни километров возникло множество маленьких вулканов. Клубы дыма истребили все живое, это был конец эры динозавров. Но после взрыва в этом месте из глубины вышло на поверхность все богатство Земли. Поэтому Маккиндер назвал этот регион сердцевиной, «хартлендом», и сказал: кто правит хартлендом, тот правит миром. Мы и сегодня видим, насколько богат регион газом и нефтью.
Верность и надежность.
Верность и надежность русских, такое первичное доверие. Это вы можете найти и у нас, но не в Берлине. Я нахожу это в Швабском Альбе, в регионах Франконии. Или во французских провинциях, в Бретани, Нормандии, — не в Париже.
Свежие комментарии